Александр Абрамович Андреев (1958 – 2016).

ОН ДАРОМ СЛАВЫ НЕ БЕРЕТ

Напротив, создается впечатление, что художник Александр Андреев еще и от себя добавляет немало в каждую свою картину, каждый этюд. Его работы имеют сложную структуру настоящего произведения искусства, это картины, перерастающие рамки своего сюжета. «Реализм, сколоченный композиционно и поддержанный экспрессией», – по определению самого автора.

Креативное живое пространство выставочного зала отдела документов по искусству  тонко вибрирует, от картин Андреева трудно оторваться. А красками его полотен буквально можно дышать: шафраном осенних хризантем и нежным разбеленным кармином шиповника, охрой ярко-желтой весенней календулы и пурпуром последних астр, бледным кобальтом подснежников и рдеющим багрянцем роскошной скумпии. Цветов и плодов немало, однако, доминирующей темой творчества мастера, несомненно, является тематическая ландшафтная картина: пейзажи Бахчисарая и его окрестностей.

Небо, поля, дороги, вместе с монументальными скальными массивами, они формируют уникальное природно-архитектоническое пространство окрестностей древнего города, где обитают духи седой старины, жилище вырубается прямо в скале, а человек чувствует себя младшим братом могучих стихий. Крупный размер деталей и обобщенная пластика создают величественные образы, полные строгой уверенной красоты и спокойной силы.

Взять хотя бы «визитную карточку» последних выставок Андреева – мощный и мужественный пейзаж 2009 года – «У скалы. Бахчисарай», или  мой любимый «Осенний натюрморт»,  посмотреть, как «ходит облак громовой» «Вечером в степи» (2013 г.), ступить на зигзагом вьющуюся дорожку в небольшом полотне «Вечер» (1992). Повсюду ощущается присутствие глубокой, своеобразной личности художника-мыслителя.

Ищущий, талантливый, думающий мастер Александр Андреев стал оригинальным явлением в современной крымской живописи. Его авторский почерк узнаваем, стилистика работ продумана и эмоционально убедительна. Умея виртуозно превращать будничный пейзажный мотив в символическое сюжетное произведение, художник легко может позволить себе отказаться от рекламных красивостей и сосредоточить внимание на главной идее мироформизма, создания собственной вселенной, где творец-автор всевластен, как Бог и зависим, как последний раб. Ибо пока стоит он, сосредоточенный, пред белым холстом, он – Демиург в первый день творенья. А как закончил и выставил работу на суд зрителей, тут редкий автор умеет сохранить олимпийское спокойствие, а вот обидеть художника, как мы знаем, может каждый.

Но Александр уверенно располагается в своей нише –  на тонкой грани реальности и вымысла. Его работы, как древнеегипетские фрески, – одновременно предельно реалистичны, узнаваемы, и в то же время мистически-условны. Неудивительно, что мощь этого креативного потока, преодолевая границы Альминской долины, достигает  и легендарных брегов Царьграда — Константинополя («Крыши старого квартала. Стамбул», 1993), и скромных рощиц украинского Седнева («Майский день», 2007),  «Причала в Гурзуфе», 2005 и южнобережных «Лавандовых полей», 2015.

Далеко не праздный интерес влечет вечно ищущего живописца. Ежедневно, ежечасно работая с цветом, Александр едва ли не на десятилетие предвосхитил такие колористические открытия фэшн-дизайна, как «парадоксальная палитра» французского дизайнера моды Жана Поля Готье, когда тот в одной модели отважился использовать «невозможную» гамму: ярко-оранжевый, сине-фиолетовый, лимонно-желтый и табачно-зеленый.

Уже упоминавшаяся «путевая зарисовка» «Крыши старого квартала» еще в ХХ веке, в 1993 году, задолго до фэшн-революции нового тысячелетия, построена на гармоничном контрасте теплой оранжевой черепицы, освещенной последними лучами солнца, и глубоких холодных густо-лиловых южных теней. В остывающем вечернем небе еще горят алые всполохи, но небо уже темнеет, приобретая характерный отсвет зеленого яблока, а выгоревшая трава сохраняет оттенок благородной умбры. Но если на мировых модных подиумах такое цветовое решение будет названо очередным безумством  безбашенных модельеров, то в работах Андреева «Закат»  (2007), «Весенний натюрморт» (2016) та же гамма отнюдь не кажется невозможной, тем более – безумной. Она воспринимается как естественное развитие магистральной линии творческого поиска такого выдающегося колориста как Александр Андреев. И живописные полотна начала века привлекают внимание не выставленным на первый план техническим приемом, не лихой колористикой, но глубокой психологичностью, поэтикой, осмыслением мотива с точки зрения «впередсмотрящего» живописца, современника ХХI века: «Дом под горой. Староселье» (2008), «Сумерки в старом Бахчисарае» (2008), «Вечер» (2008), «Осенний день» (2009),«Рыбацкая артель».

Сделав ставку на сложную гармонию равновеликих элементов картины, разыграв новую цветовую палитру, удивив особой экспрессией цвета и формы, художник превращает заурядный природный мотив в символ гордого противостояния и взаимодействия камня и неба, человека и стихии, вертикали дерева и горизонтали реки. Так в образную структуру произведения входит сложный подтекст искусства нового времени, а вечная тема «Времена года» охватывает и весенние заботы садовода, и летнюю страду рыбака, и осенний сбор урожая, и зябкую сырость непрочной крымской зимы.

Пейзажи, марины, поселки Андреева в основном безлюдны, а в достаточно редких портретах и автопортретах художник, не теряя характерности, явно тяготеет к художественно обобщенному образу («Рустем-лавочник» (1998), «Рыбак» (2006), «Автопортрет» (2009). По большому счету у Андреева всего три героя: Бахчисарай, он сам – автор и «сквозной персонаж». Зато уж сквозной персонаж, подобно воннегутовскому Килгору Трауту, вполне достоин его же эпитафии: «Он старался!». Чаще всего в роли этого самого сквозного героя выступает необыкновенно колоритная бахчисарайская бабушка. То бредет она на закате вдоль большой дороги («Сумерки в старом Бахчисарае», 2008),  то гонит хворостиной упрямую козу, то груши трясет, то сидит с дедом на ярком солнечном пригорочке («Весна в Малом Маяке», 2009), то – столбом станет у «Куста сирени», зачарованная ежегодным чудом весны. А, бывает, наломав добрый букет, в «Хорошем настроении» поспешает домой. Как истинно природный человек, она словно сливается с окружающей средой – те же цвета, те же пропорции, та же угловатая пластика («Вечер в Бахчисарае», 2008). И мнится, что это лучи палящего солнца, бурные потоки весенних паводков проложили на лице ее глубокие морщины, а годы, труды и печали выщелочили до прозрачной, как лед, седины некогда темные кудри, но не сломили и не пригнули труженицу. Все еще полная жизненной силы, щедрая на сочувствие и помощь сквозная героиня Александра Андреева готова   встретить «самую золотую осень» своей жизни.

«Работы Андреева притягивают к себе зрителя, – писал в обзоре ранней выставки талантливого крымского живописца Георгий Когонашвили, член Хайдельбергской академии искусства, – почти все его холсты раскупались после выставок в Москве и Хайдельберге, Стамбуле и Киеве, Анталии и Санкт-Петербурге. Причем приобретали их весьма взыскательные коллекционеры: полотна Андреева требуют подготовки и определенного художественного воспитания. Органично сочетая в себе настроение и приемы романтической пейзажной школы, и суровую манеру «шестидесятников», они по-своему уникальны. Творчество этого художника продолжает классический ряд живописцев Крыма. Пабло Неруда сказал: «Крым — это орден на груди планеты Земля». Александр Андреев по праву может считаться кавалером этого ордена».

Екатерина БОРОДИНА

http://franco.crimealib.ru/novosti/on-darom-slavy-ne-beret.html